№ 111.Стр. 276.(«уждандыны мактайды тамам адам...»).

Известно, что достойный человек,

Является для нас, примером совести, ума и чести.

Все люди хвалят мудрецов, пусть то  учёный муж иль невежа. 

И многие из них отдали жизнь свою на том пути,

Что мы дорогой Бога называем.

Но ведь на свете много и таких, 

Что жизнь без благодарности и покаяния проводят,

Поверив в то, что не предстанут на отчёт пред богом.

Ну а теперь давай подумаем над тем,

К чему же мученика совесть так гнетет, покоя не давая,

И направляет к Истине она?

Иль он желает похвалы  добиться после смерти,

Чтоб славу тем путём завоевать? 

Безнравственней того и быть не может в этом мире!

Он скажет лишь, что жертвой послан для того,

Чтоб нрав исправить народа своего,

Какая может быть ему в том выгода и польза?

Ведь и слова о том, что лучше нет ему судьбы,

Чем умереть за веру,

Есть хвастовство и чистая бравада.

Жестокий лишь ответить может так,

Да ведь не в этом есть 

цель совести, достоинства и чести.

Ведь и в душе такого ни ада нет,

ни рая,

Две силы - ангел, рядом дьявол,

Которые как два врага стоят на поле брани.

Одно ты любишь, а тот иное любит,

И разум твой принять того не может.

Но для достойного одна надежда есть

и радость,

Чтобы народ свой нрав исправил,

Какая ж может быть ему в том выгода после кончины? 

Нет и спокойной жизни от того,

Ни благости ему от мук,

Что  испытает он, во имя нравственности будущих потомков.

Но вот народ исправить для того,

Чтобы в истории оставить своё имя,

Таким не может быть доволен разум мой,

И сердце тем покоя не найдёт.

Да нет же, дорогой,

Душа никак не может затеряться,

/И после смерти их души не умрут/.

Запомни же, что совесть есть основа двух миров,

И смысл весь в этом.

И эта жизнь не может быть оплатой для него,

Оплата в бесконечной радости и в вечной жизни.

И чувствует всегда душа, к чему стремится,

Что пользу принесёт, и  совести и чести.

И знает ведь она, что после смерти,

Её победа ждёт в стремительной байге!

Не сможет стать  достойным человек,  

Коль не поверит этим тайнам совести своей.

И верить Истине, то значит разумом её понять,

И если уж поймёшь,

То и с коварством об руку ходить не станешь.

Но если побахвалиться решили после смерти мы,

То мне разгадывать не хочется такой концовки.

К чему нам говорить о совести, коварстве, жестокости и чести,

Коли душа так потеряется в небытии,

И не страдая, своей награды не возьмёт.

Меня за это назовут фанатиком от веры,

Но на такое лишь глупец способен,

А мне нет дела до него.

От всех напастей сохранит меня мой цензор –

Здоровый, ясный ум,

И говорить тебе о том, глупец,

Десятки, сотни раз -

Всё без толку, 

Ты не поймёшь меня!

   («Думы на горе», написано в 64 года).

№ 112.Стр. 278.(«уйрен, бiлсен аннiн мандерiн...»).

Коль  знаешь ты, как песни сочинять и понимаешь их значенье,

Сумей же точно подчинить себя законам песни,

И пусть красивый твой корабль по волнам поплывёт.

Пусть для тебя законом станет звук,

Который  есть язык для кюя, сказания, и песни -

запомни это.

И с детства приучить себя старайся к тайнам песни, 

Когда же сможешь хорошо усвоить ту науку,

То положи сказание на песнь свою.

Заставят всех невольно зарыдать,

Те звуки кюя или песни, наполненные грустью.

Да и в печали только песнь твоя поддержит тех,

Кто руки опустил невольно.

И лишь чарующие звуки 

Направят разум мой,

И так душа покой найдёт.

Пустой, бездумный крик назвать не сможем песней мы,

И от такой ни пользы нет, ни проку.

Приятным звуком поглоти того, кто слушает тебя,

И сердце ты его мелодией смягчи,

Старайся взволновать его ты душу.

Волнующие звуки прекрасной, нежной песни,

Лишь наслаждение приносят,

И тонкая душа поймёт её значенье.

И музыка лишь выразит все чувства, 

Что душу переполнили твою.

Вы, молодые, послушайте меня,

И развивайте к этому стремленье!

Ведь мало в этом мире тех людей,

Что тайну звука оценить смогли,

Таким довольно просто крика.

Глупец с закрытою душой значенье кюя не поймёт, 

И песню не оценит.

Смогли б они почувствовать и оценить,

Те дивные Сирены звуки,

Коли услышали бы их?

Предавшись размышлениям глубоким,

Вот так Гомер смог описать всю колдовскую силу песни,

Которую Сирена пела на волнах.

И чтоб раскрыть её таинства,

Он ждал её, чтоб получить с небес.

Я эту песнь по-новому сложил,

Ты дашь оценку ей, коли прочтешь,

И пусть споют её певцы,

Коль те слова по нраву будут им.

Я так хотел оставить вслед себя стихи,

Которые после меня с мелодией пропеть смогли бы люди.

     («Сочинённые мной разные песни»).

№ 113.Стр.280.(«yш-аk тyрлi oмiр бар...»).  

Три вида жизни есть и все они мираж

Существованием лишь можем мы назвать,

Младенчество и старость, что каждого из нас настигнет вскоре.

И посредине их та жизнь, что так ценна для человека.

Одна борьба за жизнь, недосягаемый мираж.

Не посвящай беспечности ни мига той, бесценной юности своей,

И если попусту пройдёт она,

то сожалением наполнится душа твоя.

Ищи и день и ночь, познаньем освящай свой разум,

Коль хочешь, чтоб осталось за тобой,

То истинное званье человека.

Младенчество – начало жизни, посередине – человек.

А коль состаришься, то одряхлеешь, 

и нет уж прежних сил, и смысла нет бороться.

Но если уж существование твое 

И это есть хвалёная тобою жизнь – 

То поощренья ты не стоишь, 

И можешь точку ты на том поставить!