Шакарим Кудайберды улы
№117.Стр.286.(«Шошыма, достым,
созiмнен...»).
Не бойся, друг, ты слов моих,
Ведь те слова, мне Бог послал!
И если их ты не поймёшь,
В том не моя вина,
Хочу, чтоб ты испил родник лучистый.
И от того вина став пьяным,
Врагом ты станешь хвастовству, мещанству,
И как младенец чистым став,
Ты вновь родись на этот свет!
И если ты безумным станешь от вина,
И всю одежду в клочья разорвёшь,
И если этот бренный мир забудешь,
То знай, что на пути ты верном,
И не сворачивай с него!
И взяв кинжал разрежу я тебя,
И душу я твою увижу,
И буду я ругать тебя, смеяться над тобой,
Не говори, что я хитрец или колдун!
И коль умрёшь, я подниму тебя словами,
Невольно голову поднимешь ты,
И делать я своё заставлю,
Полив на сердце терпкий яд!
Я колдовством тебя плясать заставлю,
И сердце поверну к своей Любимой,
И отверну тебя от грязной бренности,
Ведь я кудесник, знай о том!
Я как ребёнок, что способен
чудо сотворить,
Я душу захвачу твою,
И тело положу в огонь,
Чтоб загорелось пламя выше неба!
Я завяжу глаза тебе,
И сделаю тебя царём,
Запомни же слова мои,
Семи родам ты станешь властелином!
И Милосердие, Достоинство и Справедливость,
Терпение, Правдивость и Старанье в том,
И главное – Намерения наши,
что чистыми должны быть изначально.
Вот эти семь народом станут нашим!
И никому, не нанося вреда,
Не обижая бедных, беспомощных и сирых,
И дьяволу вослед ты не иди,
И сердце освети свое!
О хвастовстве не думай никогда,
И мести не держи в душе.
И не стремись на праздник бренности идти,
Хоть и играют, пляшут, веселятся там.
Надменно, как огонь ты не гори,
Не нападай на близких и чужих.
И словно хищный зверь ты не бросайся на людей,
Коль даже умирать ты станешь!
И следуя привычке, которой научило общество тебя,
Поверив, что какой-то умник то сказал,
За мнением неверным не иди.
Нельзя свой разум хоронить,
Не то они тебя все вниз потащат.
Подай же руку разуму, уму доверься своему,
Он поведёт тебя по верному пути.
Ведь путь Любимой так тяжёл -
Непроходимый лес, густая чаща!
Но коли не последуешь за этим,
И слушать не захочешь слов моих,
Коль будешь будоражить страсть свою,
Тогда и смысла нет тебе о чём-то говорить!
№ 118.Стр.289.(«Шошыма, ойым, шошыма...»).
Не бойся, мысль моя, иди вперёд!К себе не подпущу я грязных джиннов,
И дьявол, что стоит без омовенья,
Не смеет подойти ко мне!
Не уставай же, мысль моя, не уставай,
И не смотри на то, что постарел совсем.
И коли нити верного пути не потеряешь,
То счастье будет у тебя в руках!
И пусть терпенье станет для тебя залогом,
Ты раньше срока не ложись в могилу.
Родится время для беседы с родственной душой,
Готовой сердце разорвать во имя Истины и Чести!
№ 119.Стр.290.(«Шыкканым Шынгыстагы бiр биiк тау...»).
Я на вершине Чингизских гор стою,
И думы о судьбе, взобравшись на вершину,
Приносят радость мне.
Бесшумно пожелав спокойной ночи,
На смену солнцу опустилась ночь.
Всё заходило хороводом: луна и звёзды на небе,
И только лишь Полярная звезда,
как скотоводом вбитый кол,
горит надменно.
И круговерть небесная и солнца падающий свет –
Всё то движение земли, её величественный ход.
Забьётся молния и загремит сердитый гром,
То знак рождения огня из ливня.
И льётся дождь с небес, и пробивается родник,
И сколько бы не литься той воде,
Так никогда конца не будет ей.
И с холодом, теплом соединившись в небесах
произошел и дождь, который изначально паром был.
Солгут твои глаза, а мысль найдёт и ты увидишь,
И то, что не доказано умом,
Все то, неверным можно лишь считать.
Твой слух, глаза и обоняние обманутся,
И только разум взвесить сможет всё,
Коль положиться на него ты сможешь.
Вот так, раздумьям все предав глубоким,
Я солнце мыслью посадил, и так решил:
И ночь глубокая и светлый день,
Как будто бы без устали друг друга догоняют.
И чтобы темнота не покрывала землю всю,
Дают свой свет луна и звёзды.
Они не ошибаются, не устают,
Идут бесшумно и следов не оставляют,
Не делая заминки ни на миг.
И солнца луч, движение земли и тень,
Мы называем светом, временем и темнотой.
Коль не было б тепла и света, ночи,
И мы бы вряд ли появились.
Как тайны сей не разгадав, лишь внешне все усвоив,
В оковах разум свой держали мы!
("Мысли на горе" написано в 64 года)